«ласки отца». как закончились 9 лет насилия над дочерями для воронежского офицера

Советы и рекомендации

Первый и основной совет, который можно дать жертве сексуального насилия, ─ не терпеть происходящее в семье, а обращаться за помощью. Насилие в браке ─ это не норма, а человек, который совершает подобное, должен понести наказание. Более того, оставшееся безнаказанным насилие зачастую принимает еще более изощренные и жестокие формы, что может нести угрозу не только здоровью, но и жизни. Рассчитывать на то, что злоумышленник изменится и осознает то, что он поступает плохо, не стоит. Как правило, такого не происходит, а жертве с каждым разом становится все труднее вырваться из замкнутого круга. Поэтому, если вы попали в подобную ситуацию, действуйте незамедлительно.

Как правило, жертвы сексуального насилия в семье никогда не обращаются за помощью сразу, т.е. после первого же случая насильственных действий. Стремление сохранить брак и вера в то, что близкий человек оступился и исправится, побуждают простить в первый, а иногда и во второй, и в третий. Именно так люди оказываются в ситуации, когда в их отношении насилие становится нормой. Существующие в обществе стереотипы порой поддерживают ощущение того, что ничего экстраординарного не происходит. Но уголовное законодательство говорит об обратном. И первый шаг, который необходимо предпринять жертве, ─ это подать заявление в полицию.

Обратите внимание! Факт того, что изнасилование имело место, необходимо доказать. Поэтому в случае длящейся ситуации не помешает как-то зафиксировать происходящее (например, заснять на видео, привлечь свидетелей)

При обращении в полицию с заявлением помните о том, что:

• чем раньше после совершенного преступления вы обратитесь, тем лучше. Будет назначена судебная медицинская экспертиза, в ходе которой удастся зафиксировать наличие на ваших личных вещах и теле следов преступления, что является вещественными доказательствами. Если после совершенного акта пройдет некоторое время, то доказать преступление будет проблематично;
• если на теле и одежде есть следы борьбы, имеются травмы, их обязательно нужно зафиксировать. Именно в этих целях проводится судебная медэкспертиза;
• зачастую после принуждения к сексуальным действиям в семье никаких следов насилия на теле или одежде не остается. В таких ситуациях доказать произошедшее поможет фиксация преступления в том или ином виде (аудио-, видеозапись и т.п.);
• сексуальное насилие в семье часто сопровождается физическими или моральными угрозами, шантажом. При возможности эти действия также следует зафиксировать, так как это поможет наказать насильника;
• к походу в полицию или следственный комитет нужно морально подготовиться. Там от вас потребуют детально описать все случившееся, а значит, придется в каком-то смысле это заново пережить. Если есть такая возможность, то попросите сопровождать вас того человека, которому вы доверяете. Еще лучше, если получится нанять адвоката. Он не только поможет на этапе дачи показаний следователю, но и проследит за тем, чтобы все следственные действия выполнялись правильно и с соблюдением действующих норм закона.

Обратите внимание! Такое преступление, как изнасилование, считается оконченным с момента начала действий сексуального характера. Завершения полового акта в физиологическом смысле не требуется

Сам факт вступления в сексуальные отношения против воли партнера ─ это уже изнасилование.

Если вы стали жертвой, не бойтесь заявить об этом. Если для этого вам необходима юридическая поддержка, обращайтесь к нам. Наши опытные адвокаты и юристы, действуя вежливо и деликатно, помогут вам инициировать уголовное дело и правильно вести себя на всех его этапах. Помните о том, что выход есть из любой ситуации, и мы поможем вам его найти. Звоните нам или обращайтесь через форму на сайте.

Пережить изнасилование непросто. Многим жертвам не под силу самостоятельно отстаивать свои права в суде, снова и снова рассказывать о случившемся в полиции. Именно для этого лучше доверить свою защиту грамотному адвокату. Юрист проанализирует материалы дела, поможет со сбором доказательств, найдет свидетелей.

С чего всё началось

— Я помню, когда я была совсем маленькой (может быть, лет пять или шесть), у нас была игра в раздевание. Он (отец. — RT) начал снимать с меня одежду, и в ответ на какую-то игру я с него начала снимать одежду. Я не помню всех деталей, у меня просто есть в памяти эта картинка.

— А чувства свои помните?

— Что норма, а что нет…

— Да. Папа для меня был в детстве авторитетом. Когда у нас были конфликты с мамой, он меня всегда защищал.

• Семейное фото с матерью и отцом

— А если бы вы после той игры на раздевание рассказали о ней маме, как бы она отреагировала?

— Я думаю, она бы ему устроила скандал. Она очень строгая женщина и такого бы не допустила.

— А сама мама ничего не чувствовала, не спрашивала, не пыталась что-то выяснить?

— Мне кажется, в какой-то момент она поняла, что что-то не так. Мы начали очень сильно отдаляться друг от друга.

— Когда? Сколько вам было лет?

— Лет 16. Я начала от неё замыкаться. Каждый раз, находясь рядом с ней, я чувствовала непреодолимый забор. И как через это переступить, переступить через себя, я просто не знала. Моя мама всегда была очень сильной. Ей приходилось всё на себе тянуть. Всегда самостоятельна, всегда всё сама. На тот момент мне казалось, что жизнь моей матери рухнет, если я ей расскажу. У неё тоже была очень непростая жизнь. Я боялась её травмировать… Несколько раз я хотела, но не могла выдавить ни слова.

— У вашей мамы такой характер? Или ей приходилось быть сильной и самостоятельной, потому что отец мало участвовал в жизни семьи?

— Когда я родилась, отца рядом не было. Он отсутствовал примерно года два-три, и нам приходилось фактически выживать.

— Мама сейчас живёт в той же квартире, где всё происходило?

— Да.

— И вы — с ней?

— Да.

— Вы общаетесь?

— Когда начался весь процесс со следствием, нам с ней пришлось поговорить. Разговор был очень долгим, многочасовым. То есть она выясняла детали… Мне самой некомфортно от того, что мы с ней не разговариваем. Я понимаю, что ей сейчас тоже тяжело. Её столько лет обманывали, причём с двух сторон.

— Вы же не обманывали, а просто молчали.

— Ну да… Она это всё равно воспринимает как обман. Она говорит, что сразу бы выгнала его, как только я бы ей рассказала… И ещё отец на меня давил. Он просил не рассказывать маме, говорил, что она покончит с собой, если узнает.

О молодом человеке

— У вас сейчас есть молодой человек. Как вы познакомились?

— Мы вместе работали. Он на меня очень сильно не похож.

— Как скоро вы ему рассказали обо всём?

— Это произошло в начале апреля. А познакомились мы в декабре прошлого года. То есть через несколько месяцев.

— Его первая реакция?

— Это он посоветовал обратиться в полицию?

— Да. Он сказал, что без этого уже никуда. Просто потом уже начались угрозы со стороны моего отца, и чего только не было…

— Какие угрозы? Что он говорил?

— «Я тебя убью». Были и угрозы моему молодому человеку.

— Напрямую?

— Да. Они были знакомы. Отец приходил в кофейню, они виделись… Мне он говорил: «Если не выполнишь то, что я говорю, я сделаю так, что твоих друзей и близких покалечат или убьют».

— И вы верили, что это реально?

— Да. Потому что мой отец — отличный манипулятор. Я верила в то, что он говорил. До сих пор у меня это осталось: когда я прихожу в какое-то место, где мы бывали с отцом, я всегда оглядываюсь на дверь и боюсь, что сейчас он войдёт. Этот эффект присутствия — постоянный. Настолько он контролировал мою жизнь. Куда я иду, с кем я иду. Звонки раз в полтора-два часа. Он всегда придумывал причины находиться вместе со мной в одной компании… Сейчас многие не очень близкие друзья и знакомые часто спрашивают, как отец, куда он пропал. Приходится врать, что-то придумывать, я не могу сказать правду… Мне странно, что никто из моих друзей не подозревал, не задавался вопросом, почему у отца и дочери такие близкие отношения. Мне кажется, это было заметно.

— На невербальном уровне? Жесты, взгляды?

— Да. Когда мы шли по улице, он мог меня спокойно взять за руку. И я не знала, что делать. Когда я пыталась выдёргивать, он реагировал: «Ты чего? Чего отстраняешься от меня? Почему так себя ведёшь?» Я ему объясняла, что это ненормально. На что он сильно бесился, вёл себя агрессивно.

— Он когда-нибудь бил вас?

— Нет, не бил.

«Признание — прыжок в неизвестность»

Отдельно психологи проекта проговаривают ситуацию, когда человек чувствует желание поделиться пережитым опытом со своей семьей, близкими или друзьями. Специалистки подчеркивают, что признание, особенно на уровне семьи, — событие, которое может изменить очень многое. Никто не может обещать, что жизнь после этого станет удобнее и комфортнее

Важно подготовиться к этому и быть уверенными, что есть ресурсы, поддержка, силы проживать все то, что последует

«Иногда признание — прыжок в неизвестность. Мы можем не знать, что будет дальше: как отреагируют члены семьи, что скажет человек, совершивший насилие. Мы всегда говорим, что едва ли стоит воспринимать такое признание как какое-то избавление и финал. Это, скорее, начало следующего витка», — говорит Юля Кулешова.

Она подчеркивает, что ее собственный пример публичного рассказа о пережитом опыте не показателен. На момент выхода публикации она имела социальный капитал, жила в Германии, находилась в безопасности и не была связана с родителями и автором насилия финансовыми или другими обязательствами. Но несмотря на это, она пережила несколько острых и болезненных моментов. Например, сопротивление отдельных членов семьи публичному рассказу. Кто-то из родственников назвал ее решение предательством. 

Автор иллюстрации: Diana Berlioz

В паблике проекта есть текст о том, как говорить и стоит ли вообще рассказывать о перенесенном в детстве насилии. Бывает по-разному. Юля вспоминает сразу несколько историй. Отец одной из девушек, совершавший над ней насилие в подростковом возрасте, после ее рассказа заявил, что это полное вранье, она его позорит, лишил наследства и настроил родственников против нее. Узнав о продолжительном насилии, мама другой девушки развелась с отчимом, но потом приняла его обратно в семью. 

Анжела добавляет, что возможен и другой вариант: взрослый человек рассказывает о детском насилии, и ничего не происходит. То есть в пространстве семьи могут случиться эмоциональные волны, но потом ситуация как будто стабилизируется, и всё возвращается на круги своя. К огромному удивлению признавшегося. И это тоже нужно пережить. 

«Если у автора насилия есть социальный капитал, с высокой вероятностью люди больше поверят ему. Но разве профессиональные компетенции или личные качества связаны с возможностью нарушения границ ребёнка? Вся наша практика показывает, что нет», – говорит Юля. 

«Пугают, что отправят в детский дом»

«Случай Лены — классический, — говорит Анна Левченко, руководитель Мониторингового центра по выявлению опасного и запрещённого законодательством контента. — Такое встречается в тех семьях, где нет доверительных отношений между матерью и ребёнком. Мать не верит дочери (как правило, речь идёт именно о девочках) до последнего. Бывает, что матери закрывают на это глаза ради мужчины, ради сохранения отношений. При этом девочки почему-то чувствуют себя ответственными за брак родителей и боятся разрушить семью, рассказав про домогательства со стороны отца или отчима. Поэтому, как правило, в семье такие дети поддержки не находят».

«Это реальные случаи. Например, так было год назад в Москве, — продолжает Анна. — Директор школы обратилась в правоохранительные органы, но мать запугала дочь до такой степени, что девочка тут же изменила показания, сказала, что ничего не было. Девочке на тот момент исполнилось 16 лет. Насиловал её отчим с восьми лет. Почему она решила обо всём рассказать? Её родной сестре тоже исполнилось восемь, она заметила, что отчим стал приставать и к младшей. То есть себя защитить она не смогла — хотела помочь хотя бы сестре. Мать в ярости бросилась на неё, на учителей, на директора. Я при этом присутствовала, видела своими глазами. Люди из Следственного комитета и с Петровки (ГУ МВД по Москве. — RT), которые занимаются такими случаями, пообщавшись с девочкой, в один голос сказали, что на 99% уверены: она не врёт. Но ничего сделать не могли, потому что девочка меняла показания. В итоге всё-таки дело дошло до задержания. Мать до последнего защищала педофила-сожителя».

«Иногда школьные психологи или учителя начинают пугать тем, что ребёнка изымут из семьи и отправят в детский дом, — говорит Левченко. — У нас был случай, когда 15-летняя девочка рассказала учительнице о домашнем насилии. На что та ей ответила: «Ты самая обеспеченная в классе, тебе все завидуют, а что случится, если папу отправят в тюрьму, а маму лишат родительских прав?» В итоге девочка продала всех своих дорогих кукол, собрала около 15 тыс. рублей и убежала к бабушке в Барнаул, живёт теперь у неё».

По мнению Анны Левченко, необходимо открывать центры для жертв сексуального насилия, где ребёнок или подросток может пройти курс реабилитации с помощью медиков и психологов. Сейчас таких центров очень мало.

«Необходимы беседы в школах о личных телесных границах, о том, что такие действия со стороны взрослых ненормальны, — считает Левченко. — Дети, в отношении которых совершается сексуальное насилие с раннего возраста, просто не знают, что такое норма, они могут не осознавать, что они жертвы. Также нужно объяснять, что есть бесплатная юридическая и психологическая помощь».

Защитный ордер — не для детей

В июле 2020 года бывший муж напал на Дарью на улице и избил ее, это случилось после подачи иска в суд о насилии над дочерью. Девочка уже сидела в машине, а я грузила велосипед в багажник, — рассказывает Дарья. — Он появился внезапно, попытался вытащить ребенка из машины, она стала его кусать, я схватила дочку. Он бросил меня на землю и всем весом упал на меня. Прохожим удалось их разнять, после чего Дарья зафиксировала побои и обратилась в суд, ей удалось получить защитный ордер. Режим визитов приостановили и назначили отцу свидания с ребенком в специализированных центрах встречи — государственных учреждениях, где дети видятся с родителями под наблюдением специалистов.

Из-за пандемии центры не работали до осени 2020 года. Дарья успела пару раз свозить дочку для встреч с отцом. Во время тех свиданий ребенок плакал и не хотел идти. А затем бывший муж подал встречный иск против Дарьи — и добился отмены защитного ордера. С декабря 2020 он снова должен был забирать дочь к себе домой. 

Иногда, возвращаясь от отца, дочка рассказывала про новые попытки ее потрогать. Она говорила, что он обещал ее убить и подробно объяснял, как будет это делать. Избивал ее пару раз, без особых следов, только синяки, — вспоминает Дарья.

Она обращалась в российское консульство в Барселоне, но там, по ее словам, посоветовали «договориться» с отцом ребенка или уезжать из страны, что фактически равносильно похищению несовершеннолетней.

Дарья Сидоркевич, фото из личного архива.

В феврале 2021 года Дарье удалось добиться, чтобы суд направил ребенка на повторную психологическую экспертизу. Это было на неделе, когда она была у отца. Все это время пообщаться с дочерью не получалось — поговорить по телефону он не давал, а в школу не возил. Повидаться с девочкой у Дарьи получилось только на следующий день после обследования. Когда она пришла забрать ее из школы, то увидела огромный синяк на ее лице дочери и ноги фиолетового цвета. Дочь объяснила, что ее избил отец за то, что я все рассказала. Суд вновь выдал бессрочный защитный ордер. Но сейчас Дарья опасается, что бывший муж сумеет и во второй раз его обжаловать. 

В Испании добиться защитного ордера в случае насилия над ребенком — редкость, хотя такая возможность и предусмотрена законодательством. По данным Генерального совета судебной власти Испании, только 3,1% дел о гендерном насилии в стране заканчиваются приостановкой режима посещения мужчин, которые жестоко обращались со своими женами

И только 5,2% судей принимают решение о лишении опекунства и задержании агрессоров в качестве меры предосторожности для защиты несовершеннолетних. Сейчас Дарья готовится к новым судебным заседаниям

2 ответа

Не забывайте оценивать ответы врачей, помогите нам улучшить их, задавая дополнительные вопросы по теме этого вопроса.Также не забывайте благодарить врачей.

Акименко Юрий Федоровичпсихолог 2016-02-07 11:42

Хорошо, что вы высказались. Но вы сами должны решить, хотите ли вы так дальше жить. Может вас это в какой-то степени устраивает? И вы боитесь себе признаться в этом? Если вам надоела такая жизнь — не позволяйте так с вами поступать — общайтесь с девушками, женитесь и устраивайте свою жизнь, а мать пусть устраивает свою. Решение только за вами!

Гинро 2019-03-04 01:34

Ну ты головой подумай сам целоваться с женщиной ему противно гомик! Фу ты тут типа пиписькой пострадал нет что помочь подсказать матери что ты не заменишь ей полноценного любовника так как вы родственники, да это статья, да это не нормально, но скажи честно тебе самому свою мать не жалко, у неё же небыло нормальной жизни и никого кроме теб нет ими ты так ненавидишь свою мать и готов здать её в психушку и того хуже посадить или разобраться с её проблемами так трудно? Ну поясни ей что она второй номер, тобишь найди развратную девушку или проститутку проплачивай ей и выставь всё так что маме прийдётся искать седе другого партнёра для сэкса, она как ни как твоя мать она продарила тебе жизнь она тебя вырастили, как ни как ты для неё единственный и дорогой оставшийся в жизни человек!

Детство

— Когда вы слышите слово «детство», какая картинка у вас возникает перед глазами?

— Как мама или папа везут меня на санках в детский сад. У меня всегда было скрытое соревнование с ребятами по группе. Они ходили пешком, а я думала, как я быстрее них доберусь на санках…

— Какие были отношения у мамы с папой?

— Когда я была маленькая, они постоянно сходились и расходились. Мама была очень ревнива. Она ревновала его к сотрудницам по работе — даже если он не давал никаких поводов. Но тогда я не знала об этих ситуациях. Мама мне просто говорила: «Папа должен уйти. Папа вернётся нескоро». Я помню картинку, как мы провожаем его на остановку. Мама говорит мне: «Вы будете с папой видеться, но гораздо реже».

— Что вы чувствовали?

— Мне было очень больно, но это быстро проходило тогда.

Дело Infancia Libre

В 2019 году в Испании полиция задержала четверых женщин, обвиняемых в неисполнении судебных постановлений о режиме визитов отцов и подаче ложных заявлений о сексуализированном насилии в отношении детей. По данным национальной полиции, женщины объединились в ассоциацию защиты прав детей Infancia Libre и действовали как преступная организация. Доказательством преступного сговора следователи посчитали тот факт, что женщины обращались к одним и тем же специалистам в области юриспруденции и психологии.

В материалах следствия также отмечалось, что женщины были связаны с левоцентристской политической партией Podemos, которую они консультировали. Партия активно выступает за гендерное равноправие, феминизм и борьбу с насилием.

В 2020 году состоялись суды по делу женщин из Infancia Libre. Всех задержанных признали виновными в похищении детей и подаче ложных заявлений. Не убедило суд даже то, что некоторых мужчин ранее уже признавали виновными в семейном насилии. Одно из судебных решений прокомментировала представительница городского совета Мадрида Иса Серра. Она отметила, что наблюдает типичный пример «патриархального правосудия» и кампании «крайне правых», которые пытаются «укрепить миф о множестве ложных заявлений о насилии».

Что дальше

— Я планирую уехать в другой город

Сейчас уже неважно куда. Главное — всё это забыть

Потому что я сейчас хожу по району, и все воспоминания накатывают…

— Маму заберёте с собой?

— Я ей предлагала уехать. Она сказала, что не оставит фирму. У них с отцом была совместная компания. Он был в ней директором, мама — соучредителем.

— Вы думаете о том, что когда-то у вас будет семья, дети?

Мне важно быть с единственным человеком всю жизнь. Я хочу строить полноценные крепкие отношения

Хочу, чтобы у меня были дети. Иногда думаю, как буду их воспитывать, чему учить, чем они будут заниматься в жизни… Это то, о чём я старалась думать, когда было совсем тяжело и казалось, что уже нет выхода.

— Вы же понимаете, что следователям едва ли удастся доказать эпизоды из вашего детства?

— Да, понимаю.

— Вы пойдёте в суд? Вы имеете право не присутствовать в зале суда.

— Мне сказали, что я могу написать заявление и всё будет происходить без меня. Я не знаю… Сейчас я боюсь его видеть. Я до сих пор испытываю страх.

— И зависимость?

— Да. Наверное, лучше бы я его не видела.

• Елена планирует переехать в другой город, чтобы ничто не напоминало ей об отце-насильнике
• RT

— Испытываете жалость к нему?

— Нет, жалости нет. Когда она хотя бы чуть-чуть возникала, я начинала прокручивать в голове всё, что он делал со мной — без моего желания, видя, что я плачу. Видя, что мне плохо! И он продолжал это делать. Жалости нет абсолютно.

«Это был нескончаемый вопль»

В мае 2020 года, когда в Каталонии только начали снимать коронавирусные ограничения, в барселонский офис психолога Марины Р. пришла женщина с ребенком. Дарья Сидоркевич, родом из Санкт-Петербурга, а теперь жительница небольшого городка под Барселоной, привела на прием пятилетнюю дочь. После тяжелого развода Дарья не раз замечала странности в поведении девочки: она то вела себя агрессивно, то требовала чрезмерного тактильного контакта, то постоянно хотела есть, то засыпала на ходу.

Все предыдущие психологи объясняли эти странности эмоциональным аффективным расстройством из-за конфликтов родителей и их непростого развода. Но Дарья подозревала, что за поведением дочери скрывается что-то большее. Она предполагала, что бывший муж практикует психологическое и физическое насилие над дочерью. Именно из-за этого они и расстались.

Прием начался с обычного опроса, но внезапно пара вопросов психолога вызвала у ребенка истерику. Психолог поинтересовалась у девочки, где она спит, когда ночует у папы, и попросила рассказать, как она там моется. «В этот момент у дочки началась истерика. Она забралась под стол, а когда я попыталась ее оттуда вытащить, она с криком выбежала из кабинета в коридор. Это был нескончаемый вопль», — вспоминает Дарья. Прием решили закончить, но психолог сказала матери: «Я подозреваю, что мы сковырнули, но лучше, если ты с ней сама поговоришь, когда она успокоится». И добавила: «Готовься».

По пути домой в машине девочка успокоилась, и, помня совет психолога, женщина решила выяснить причины столь странной реакции. Ответ ее ошеломил. Дочь сказала, что папа трогает ее за интимные органы. По словам Дарьи, ее первая мысль была — нет, я что-то неправильно поняла. «Мы приехали домой, я дала ей куклу и попросила показать, как папа ее трогает. Она сняла с куклы штаны и начала тереть ей между ног, пытаться засунуть пальцы, говорить то, что ребенок не может знать в пять лет», — рассказывает Дарья.

Она засняла это на видео и отправила психологу. «Да, это оно самое. Я столько раз видела это за свою практику», — пришел ответ на видеосообщение. В тот вечер ребенка «словно прорвало». Дочь рассказала, как отец ее трогает, как пытается поцеловать, как смотрит странные видео и что сам делает в этот момент.

Рисунок дочери Дарьи Сидоркевич, который девочка нарисовала на одном из приемов у психолога. Из отчета психолога для суда

Дарья еще несколько раз приводила дочь к психологу, и на каждом приеме вскрывались все новые и новые подробности. Помимо сексуализированного насилия, девочка рассказывала, как отец заставлял ее стоять на коленях, как запирал ее на балконе, а сам уходил из дома. С отчетом от психолога (есть в распоряжении редакции) Дарья отправилась в суд, чтобы подать заявление на отца, приостановить режим посещений после развода и получить защитный ордер, который бы позволял ей не передавать ребенка бывшему мужу. Без судебного постановления отказ от передачи ребенка другому родителю в Испании карается штрафами, а также вместо совместной опеки суд может назначить исключительно отцовскую.

Спустя полтора месяца Дарью с ребенком пригласили к следователю. Допрос ребенка в подобных случаях проводится специальной судебной психологической комиссией, родителей на него не допускают. Девочка рассказала в подробностях, чему подвергается в доме отца. Это было вкратце отражено в отчете комиссии (есть в распоряжении редакции). Но в документе значилась и другая фраза, способная свести на нет все показания ребенка и обернуть дело против Дарьи, — «не исключена инструментализация ребенка».

Деградировавший человек

Впервые сын изнасиловал женщину в 2011 году, когда она после операции на ноге лежала дома в беспомощном состоянии. Таких случаев в тот год было еще три, во время одного из них в дом зашла соседка. О ситуации, вероятно, знала вся округа. Очередное изнасилование произошло в 2018 году.

Брат подсудимой говорил в суде, что сестра жила вместе с сыном и оба злоупотребляли алкоголем. Но вырос племянник у бабушки и дедушки — избалованным и не приученным к труду. Это признавала и сама женщина. Сын, по ее словам, начал пить с 16 лет. Дядя охарактеризовал племянника как деградировавшего человека.

«От предложений трудоустройства уклонялся, потому что не хотел работать, быть под контролем, его устраивали неофициальные подработки, потому что так его никто не контролировал и заработанные деньги можно было пропить. Со слов людей слышал, что сестра с племянником выпивают, что он обижает мать, что предъявлял матери претензии в том, что она не обеспечила ему достаток, что он ее оскорбляет, что она ночует у чужих людей, но встреч с ним они избегали, чтобы он не ругался», — отмечал мужчина на суде.

По его словам, сестра жаловалась на сына: плохо к ней относится, пропивает заработки и пенсию. Но что он ее бьет не говорила, хотя ссадины у ней были.

Соседи осужденной показывали, что мужчина действительно пил, гонял мать, пропивал деньги, выгонял родственницу из дома и та была вынуждена искать ночлег. Кто-то даже заявил, что считает, что он сам довел ее до убийства.

Одна из соседок рассказала, как стала свидетельницей изнасилования: пришла покормить ее собаку, зашла в дом и увидела, что сын совершает половой акт с матерью. Женщина ее прогнала, а на следующий день попросила никому не рассказывать, так как ее сына посадят, а он больной.

Супружеское изнасилование: преступление или нет

Наиболее часто к сексуальным отношениям помимо воли принуждают женщин, хотя насилие по отношению к мужчинам также не исключено. Многие жертвы не расценивают подобные действия как уголовно наказуемые, если они происходят в браке. Связано это главным образом с тем, что в нашем обществе существует стереотип о так называемом «супружеском долге», который партнер должен выполнять вне зависимости от собственного желания.

Между тем УК РФ не делит насилие на супружеское и не супружеское. Любые действия сексуального характера, совершенные помимо воли партнера, являются уголовно наказуемыми. Если не было непосредственного изнасилования, то действия против воли женщины могут быть расценены как насильственные действия сексуального характера (ст. 132 УК РФ) или понуждение к ним (ст. 133 УК РФ).

Обратите внимание! Уголовное законодательство Российской Федерации не предусматривает каких-либо смягчающих обстоятельств для ситуаций, когда сексуальное насилие происходит в семье. Преступник карается по всей строгости закона

Ему назначается наказание, предусмотренное ст. ст. 131-133 УК РФ.

Так же, как и в случае обычного изнасилования, при принуждении к вступлению в половую связь в супружеской паре объектом преступления будет половая свобода и неприкосновенность личности. Помимо этого, если деяние сопровождалось побоями и издевательствами, объектом будет считаться физическое и психическое здоровье человека.

Зачастую сексуальное насилие в семье не сопровождается применением непосредственной физической силы. Насильник действует более хитро, запугивая жертву, шантажируя или прибегая к манипуляциям. По смыслу ст. 131 УК РФ, если человек соглашается на половое сношение в результате угроз применения силы со стороны партнера, то это также изнасилование. При этом такие угрозы могут быть направлены не только в адрес самой жертвы, но и в адрес других лиц, в том числе родственников. Как следует из судебной практики, угрозы могут быть как прямыми и конкретными, так и общими. Главная их характеристика — это обещания применить насилие в том случае, если партнер не согласится на вступление в сексуальную связь.

Изнасилованием также считается вступление в связь с человеком, который находится в беспомощном состоянии. В этих целях преступник может делать жертве наркотические инъекции или доводить ее до состояния алкогольного опьянения. Оба этих действия будут расцениваться судом как применение физического насилия с целью подавить волю жертвы. Сексуальный контакт с человеком, находящимся в состоянии глубокого сна, также может считаться изнасилованием, поскольку партнер в таком состоянии не способен осознавать происходящее, а значит, не выражает свое согласие на действия сексуального характера.

Обратите внимание! Насилие в браке ─ это умышленное деяние. При его совершении преступник осознает, что сексуальный контакт происходит против воли партнера, однако это его не останавливает

Так же, как и обычное изнасилование, принуждение к половому акту супругом считается тяжким преступлением, срок исковой давности по которому равен 15 годам.

«Я просто его жалела»

— Вы когда-нибудь чувствовали себя счастливой?

— Да, когда я была не дома.

— Есть видео, на котором вы поёте, а ваш отец играет на гитаре. Вы там выглядите счастливым ребёнком (мы не можем опубликовать это видео, чтобы не мешать работе следователей. — RT).

— Я научилась притворяться. Когда не было постели, я переключалась. Я воображала себе, что всего этого нет: всё хорошо, всё как у нормальных людей. Я каждый день себе повторяла это. Я старалась сразу же перечёркивать, нажимать delete. Стираешь из памяти то, что было вчера. Я так хорошо научилась сама себя убеждать, что иногда с трудом восстанавливала события предыдущих дней.

— Как часто всё это происходило?

— Сегодня у вас есть проблемы с интимной жизнью?

— (После паузы.) Есть. Чисто психологических проблем, в голове, очень много.

— Вы обращались к специалистам? 

— Да. Говорят, мне нужно выработать отторжение ко всему, что было в моей жизни. Чтобы у меня не возникало жалости. Будет очень долгая психологическая работа и медикаменты.

— О какой жалости идёт речь?

— Это всё происходило из жалости к нему. Мне было около 13 лет, когда он рассказал довольно тяжёлую историю из своей жизни. Родители, которые пили постоянно. Брат, который над ним издевался.

— У вашего отца не было проблем с алкоголем и наркотиками?

— Нет, он никогда сам не пил и не курил. В детстве он убегал из дома — от всего этого… И когда он мне рассказывал, он плакал. Я просто его жалела. Он мне говорил: «Мне это нужно, я тебе не сделаю больно».

— Но есть много других способов. Почему именно с вами?

— Он сказал, что в какой-то момент он начал испытывать ко мне влечение. Говорил, что пытался уйти от этого, уходил из дома на какой-то период, ночевал на работе.

— А как он объяснял свой уход вашей маме?

— Честно — не знаю. Мне он об этом не рассказывал. И я не задавалась этим вопросом.

Похожие записи:

Из чего делают масляные насосы для двигателей Через сколько времени можно заниматься интимной жизнью после родов и когда разрешается начинать интим, если были швы? Как победить сына маминой подруги Зачатие ребенка: как происходит зачатие и как определить благоприятный период Стив джобс: последнее громкое слово в промышленном дизайне Как украсить летний сладкий пирог с ягодами или фруктами