Изнасилование

Детство

— Когда вы слышите слово «детство», какая картинка у вас возникает перед глазами?

— Как мама или папа везут меня на санках в детский сад. У меня всегда было скрытое соревнование с ребятами по группе. Они ходили пешком, а я думала, как я быстрее них доберусь на санках…

— Какие были отношения у мамы с папой?

— Когда я была маленькая, они постоянно сходились и расходились. Мама была очень ревнива. Она ревновала его к сотрудницам по работе — даже если он не давал никаких поводов. Но тогда я не знала об этих ситуациях. Мама мне просто говорила: «Папа должен уйти. Папа вернётся нескоро». Я помню картинку, как мы провожаем его на остановку. Мама говорит мне: «Вы будете с папой видеться, но гораздо реже».

— Что вы чувствовали?

— Мне было очень больно, но это быстро проходило тогда.

«Сексуализированное насилие про власть и доминирование»

Специалистки «Тебе поверят» часто сталкиваются с реакцией: «А вы не перегибаете палку? Неужели вокруг столько педофилов и извращенцев? Не верю!» Анжела Пиаже, со-основательница проекта и координаторка работы его психологического направления проекта, поясняет: как правило, у насильников нет ментальных отклонений и/или расстройств полового влечения. Часто в качестве агрессора выступает кто-то из семьи, из людей, приближенных к ребенку. Авторами насилия бывают и женщины, и мужчины. Но женщины совершают только от двух до пяти процентов преступлений. 

«Многим это непонятно, но сексуализированное насилие не про секс. Оно про власть и доминирование, — рассказывает Пиаже

— Да, там проигрываются сексуальные моменты, но насильник обращает свое внимание на ребенка, не только потому что этот ребенок сильно его возбуждает, не из-за особенного фетиша преступника. А потому что ребенок доступен, он самый беззащитный и уязвимый в семейной структуре

И можно начать подбираться к нему потихоньку, а дальше уже делать все, что хочешь».

Конечно, среди авторов сексуализированного насилия над детьми бывают люди с расстройствами влечения и ментальными особенностями. Но, как подчеркивает Анжела, в подавляющем большинстве случаев — это здоровые, дееспособные, отдающие себе отчет в том, что они делают. И, как сказали бы окружающие, нормальные люди.

Автор иллюстрации: Diana Berlioz

Не пытаясь оправдать авторов насилия или снять с них ответственность, со-основательница проекта Юля Кулешова называет системные проблемы: практически нулевой уровень сексуального образования в стране, размытые представлениях о личных и телесных границах детей, подростков и отсутствие представлений о психологических последствиях.

«Мы думаем, что часть людей делает эти вещи, не понимая их травматичности, — продолжает Кулешова. — Есть представления, что “ребенок не вспомнит”, “ничего в этом такого нет”, “это просто игра”. Часть ситуаций, с которыми мы работаем, происходят именно потому, что взрослые просто не воспринимают свои действия как приносящие вред другому человеку.»

Насильниками бывают не только отцы и отчимы, часто это дедушки, дяди и старшие братья. В крайне редких случаях — женщины. Распространена конфигурация, когда насильник — подросток, а ребенку, переживающему насилие, лет пять-шесть. 

«Счастлива без рук. Реальная история любви и зверства», Маргарита Грачёва

11 декабря 2017 года Дмитрий Грачёв посадил свою жену Маргариту в машину и отвёз в лес, где больше часа пытал, а потом отрубил девушке кисти рук топором. Незадолго до этого Маргарита сказала, что хочет развестись: муж подозревал её в изменах, провоцировал конфликты и избил, когда та захотела уйти от него с двумя сыновьями.

После страшных событий Грачёв отвёз Маргариту в больницу и сам сдался полиции. Врачам удалось частично спасти левую руку девушки, на правой она носит протез.

Книгу «Счастлива без рук» Маргарита написала вместе со своей мамой. Внутри она рассказывает о своём детстве, жизни с бывшим мужем, детально вспоминает день трагедии и объясняет, как устроен её протез. По словам Грачёвой, ей хотелось, чтобы книга помогла другим женщинам, которые терпят домашнее насилие.

Сейчас Маргарита живёт полной жизнью: она вела программу «Близкие люди» на канале «Россия‑1», появилась на обложке журнала «Домашний очаг» и ожидает третьего ребёнка.

Читать

С чего всё началось

— Я помню, когда я была совсем маленькой (может быть, лет пять или шесть), у нас была игра в раздевание. Он (отец. — RT) начал снимать с меня одежду, и в ответ на какую-то игру я с него начала снимать одежду. Я не помню всех деталей, у меня просто есть в памяти эта картинка.

— А чувства свои помните?

— Что норма, а что нет…

— Да. Папа для меня был в детстве авторитетом. Когда у нас были конфликты с мамой, он меня всегда защищал.

• Семейное фото с матерью и отцом

— А если бы вы после той игры на раздевание рассказали о ней маме, как бы она отреагировала?

— Я думаю, она бы ему устроила скандал. Она очень строгая женщина и такого бы не допустила.

— А сама мама ничего не чувствовала, не спрашивала, не пыталась что-то выяснить?

— Мне кажется, в какой-то момент она поняла, что что-то не так. Мы начали очень сильно отдаляться друг от друга.

— Когда? Сколько вам было лет?

— Лет 16. Я начала от неё замыкаться. Каждый раз, находясь рядом с ней, я чувствовала непреодолимый забор. И как через это переступить, переступить через себя, я просто не знала. Моя мама всегда была очень сильной. Ей приходилось всё на себе тянуть. Всегда самостоятельна, всегда всё сама. На тот момент мне казалось, что жизнь моей матери рухнет, если я ей расскажу. У неё тоже была очень непростая жизнь. Я боялась её травмировать… Несколько раз я хотела, но не могла выдавить ни слова.

— У вашей мамы такой характер? Или ей приходилось быть сильной и самостоятельной, потому что отец мало участвовал в жизни семьи?

— Когда я родилась, отца рядом не было. Он отсутствовал примерно года два-три, и нам приходилось фактически выживать.

— Мама сейчас живёт в той же квартире, где всё происходило?

— Да.

— И вы — с ней?

— Да.

— Вы общаетесь?

— Когда начался весь процесс со следствием, нам с ней пришлось поговорить. Разговор был очень долгим, многочасовым. То есть она выясняла детали… Мне самой некомфортно от того, что мы с ней не разговариваем. Я понимаю, что ей сейчас тоже тяжело. Её столько лет обманывали, причём с двух сторон.

— Вы же не обманывали, а просто молчали.

— Ну да… Она это всё равно воспринимает как обман. Она говорит, что сразу бы выгнала его, как только я бы ей рассказала… И ещё отец на меня давил. Он просил не рассказывать маме, говорил, что она покончит с собой, если узнает.

Олег

В детстве я постоянно играл с соседскими мальчишками. Ну как играл: мне было 7, им примерно по 14, я всегда таскался за ними. Они, вроде, не были против, но иногда издевались надо мной – давали курить «Приму», а после смотрели и смеялись с того, как я захожусь кашлем. Или мы уходили глубоко в гаражи, они убегали от меня, а я оставался один и пытался найти дорогу домой. Я не знаю, почему я всё равно продолжал играть с ними — наверное, потому что у меня особо не было друзей, я жил в частном секторе и рядом практически не было детей.

И вот как-то раз они нашли складные металлические «игрушки» на старой автобазе – какие-то детали, которые прикольно собирались и разбирались. Я, конечно же, тоже захотел такую. Они сказали, что тогда я должен её заслужить, и завели меня в летний душ. Учитывая мой возраст, я даже представить не мог, что меня там ждёт.

После этого они закрыли дверь на щеколду изнутри. Один из них снял штаны и сказал: «Соси!». Я стал плакать, отбиваться, но он заставил меня это сделать, а потом присоединился второй. Каким-то чудом я смог вырваться и ударить одного из них, убежал домой, залез на чердак и просто сидел там до вечера. Я не понимал, что произошло, но чувствовал, что случилось что-то очень плохое.

Там меня и нашёл отец. Мама плакала, потому что не знала, где я, а отец первым делом залез на чердак после того, как пришёл с работы –

он знал, что у меня там есть убежище. Я рассказал, что произошло. Отец впал в дикую ярость, сказал, что пойдёт и переломает им ноги. Взял какой-то черенок от лопаты и побежал к соседям. Помню только, как сосед оттаскивал его от своего сына, какие-то крики – в этот момент я вышел во двор и подглядывал из-за угла дома. Вроде бы, отец сильно избил этого парня.

Казалось бы, справедливость восторжествовала, но нет. Никто не вызвал полицию, никто даже не поговорил со мной – на этом родители посчитали, что инцидент исчерпан. Я же так толком и не понял, что случилось – это я осознал спустя несколько лет.

Всё время, что я учился в школе и университете, мне казалось, что меня это никак не задевает. Было и было. Я смог это пережить, у меня не осталось никаких страхов, сильных переживаний или детских травм. Но это только казалось. Всё, что случается с нами в детстве, рано или поздно трансформируется в комплексы. В моём случае тоже так произошло.

В какой момент мне показалось, будто что-то мне мешает жить. Я долго не мог понять, что же это, пока в памяти совершенно случайно не всплыло это воспоминание. И тут всё встало на свои места. Сейчас я пытаюсь как-то решить эту проблему, общаюсь с психологом и набираюсь смелости поговорить с родителями о том, что же тогда произошло – потому что то, что я помню, может сильно отличаться от того, что произошло на самом деле. Возможно, спустя двадцать с лишним лет они тоже смогут мне всё объяснить.

Извращённые папаша и сынок

В свои 19 лет Джастин Терри из города Спотсильвания, штат Вирджиния, слыл среди друзей заядлым сердцеедом. Симпатичный юнец, обладатель неплохой фигуры, менял женщин, как перчатки. Правда, любовниц находил не среди сверстниц, а в старшей возрастной категории — дамы бальзаковского возраста млели от сексуальных талантов этого «жеребца-производителя». Если ровесники одобряли Джастина, разинув рты, слушали его рассказы о «мамках», то это увлечение юнца не находило понимания со стороны его отца Адама Терри, в чьем доме Джастин жил с тех пор, как умерла мать. Может быть, 42-летнему Адаму не нравилось, что сынок водит в дом ровесниц его покойной жены. К тому же сам Терри-старший предпочитал красоток юного возраста: некогда, он потоптал зону за изнасилование 17-летней туристки. Как бы то ни было, отец долго пенял сыну, что тому «куда больше подходят молодые девчонки, чем старые тетки». Пенял до тех пор, пока Джастин не признался, что ровесницы холодны с ним. «Это ничего, разогреем!» — ответил папаша, прихватил тесак и, прыгнув в автомобиль, отправился добывать девочек для сынка. В роли таковых оказались две школьницы 14 и 15 лет, которых, тот под угрозой перерезать горло за малейшее сопротивление — добрый папенька доставил любимому чаду на дом. Здесь девчонок насильно напоили спиртным и бросили в койку к Джастину. Спустя некоторое время, видя, что пьяные школьницы не способны оказать сопротивления, Адам, до того благосклонно с ножом в руках, взиравший на сексуальные «упражнения» Джастина, отшвырнул нож в сторону и присоединился к сыну. По итогам содеянного, с учетом избиения жертв и лишения одной из них девственности, сын с отцом получили сроки 100 лет в тюрьмном учреждении на двоих. Терри-старшему, как инициатору преступления досталось 75 лет, а Джастину, как «простому исполнителю» всего-то 25 лет тюремных нар.

Ольга

Мне всё детство рассказывали про страшных дяденек, которые подходят к детям в парках или возле школы и предлагают посмотреть на котят, угостить конфетами или купить какую-нибудь игрушку. Бабушка постоянно говорила о том, чтобы я не соглашалась, потому что они сделают мне плохо. Мне кажется, подобные истории существуют только в бабушкиных рассказах.

На деле всё было гораздо прозаичнее. Когда мне было 10 лет, у мамы появился мужчина. Позднее он стал моим отчимом. Сначала всё было хорошо, но, когда они съехались с мамой, его натура вылезла наружу. Его уволили с работы, он целыми днями сидел дома и ничего не делал, стал пить, а потом – и бить маму.

Позже, видимо, от скуки, он решил заняться моим воспитанием. Каждый день проверял дневник. А я не то что бы хорошо училась в школе, то и дело проскакивали тройки, отчим меня за них отчитывал.

Этот страшный вечер я не забуду никогда. Я пришла из школы домой, мама осталась во вторую смену, дома был только пьяный отчим. Он потребовал дневник, а когда увидел плохие оценки, сказал, что сейчас накажет меня. Он расстегнул ремень на штанах, я первым делом подумала, что сейчас он меня будет бить – мне уже стало страшно. Не хочу рассказывать подробностей, но он заставил сделать минет.

Когда после этого я убежала в комнату, спряталась под одеяло и плакала, он пришёл и начал меня успокаивать. Гладил по голове, говорил, что шутил про наказание, что заботится обо мне, а то, что сделала я – это нормально, это проявление любви

А ему было важно знать, что я его люблю

«Ты не виновата: Почему домашнее насилие — это не про любовь», Диана Садреева (автор этой книги рассказывает не о своей истории, а об опыте многих девушек)

Диана Садреева — журналистка, которая в детстве стала свидетельницей насилия, а позже писала материалы на эту тему для сайта «Батенька, да вы трансформер» и удостоилась премии Pussy Riot «Нет насилию». 

В книге «Ты не виновата» Диана рассказывает не свою историю, но отсылает к опыту пятидесяти пострадавших и подробно освещает пять историй побега. Журналистка взяла интервью у девушек, получивших тяжёлый травматичный опыт. Получилось настоящее исследование проблемы домашнего насилия в России. Каждая новая история дополняет предыдущую. 

Книгу сопровождают советы психологов, юристов и правозащитников о том, что делать, если читатели окажутся в ситуации насилия.

Читать

️ Больше о литературе

Что дальше

— Я планирую уехать в другой город

Сейчас уже неважно куда. Главное — всё это забыть

Потому что я сейчас хожу по району, и все воспоминания накатывают…

— Маму заберёте с собой?

— Я ей предлагала уехать. Она сказала, что не оставит фирму. У них с отцом была совместная компания. Он был в ней директором, мама — соучредителем.

— Вы думаете о том, что когда-то у вас будет семья, дети?

Мне важно быть с единственным человеком всю жизнь. Я хочу строить полноценные крепкие отношения

Хочу, чтобы у меня были дети. Иногда думаю, как буду их воспитывать, чему учить, чем они будут заниматься в жизни… Это то, о чём я старалась думать, когда было совсем тяжело и казалось, что уже нет выхода.

— Вы же понимаете, что следователям едва ли удастся доказать эпизоды из вашего детства?

— Да, понимаю.

— Вы пойдёте в суд? Вы имеете право не присутствовать в зале суда.

— Мне сказали, что я могу написать заявление и всё будет происходить без меня. Я не знаю… Сейчас я боюсь его видеть. Я до сих пор испытываю страх.

— И зависимость?

— Да. Наверное, лучше бы я его не видела.

• Елена планирует переехать в другой город, чтобы ничто не напоминало ей об отце-насильнике
• RT

— Испытываете жалость к нему?

— Нет, жалости нет. Когда она хотя бы чуть-чуть возникала, я начинала прокручивать в голове всё, что он делал со мной — без моего желания, видя, что я плачу. Видя, что мне плохо! И он продолжал это делать. Жалости нет абсолютно.

«Знай моё имя. Правдивая история», Шанель Миллер

В 2015 году в СМИ появились новости об Эмили Доу — девушке, которую изнасиловали после студенческой вечеринки в Стэнфорде. Эмили Доу героиню назвали журналисты — настоящего имени пострадавшей никто не знал.

Доу нашли другие студенты около мусорного контейнера: она потеряла сознание и очнулась только в больнице. Во время суда девушка обратилась к насильнику лично со словами: «Ты меня не знаешь, но ты был во мне, и поэтому сегодня мы здесь». Она рассказала, что чувствовала после изнасилования, как пыталась поговорить об этом с близкими и отвечала на унизительные вопросы следствия. Полный текст обращения Buz­zfeed — слова Доу прозвучали как манифест жертв насилия, стали вирусными и собрали 11 миллионов просмотров. Насильник Эмили провёл в тюрьме всего несколько месяцев, после чего вышел на свободу.

В 2019 году девушка дала интервью, где раскрыла своё настоящее имя Шанель Миллер. С этого началась работа по «возвращению» себе своего имени и чувства собственного достоинства — ей не хотелось быть очередной безымянной «жертвой» из новостей. Продолжением стали мемуары «Знай моё имя» — подробный и честный рассказ о культуре насилия, прошлом и боли, которую Миллер до сих пор пытается осознать.

Читать

Юлия

Лет до 15 я была замкнутая, молчаливая, в своём мире, часто ничего не понимала, словно не от мира сего. Это потом как-то все наладилось что ли, хотя я до сих такая, странная для всех. Когда мне было 6, мама вышла замуж во второй раз. И знаете, я вот вроде и безразлично уже к этому отношусь. Но почему-то все равно помню. Когда мне исполнилось 8, отчим стал ненавязчиво прикасаться ко мне. Я была очень странной. Никому ничего никогда не говорила. И почему-то делала все, что он говорил. Как помогал раздеваться, под видом игры. Щекотал, и ненароком везде трогал. Я даже не придавала ничему значения. Как постоянно хотел играть голыми и называл этой тайной игрой. Хотя я и так ничего не говорила никому.

«Исповедь узницы подземелья», Екатерина Мартынова

В 2000 году Екатерина вместе со знакомой Еленой Самохиной попала в плен к сексуальному маньяку. Виктор Мохов четыре года удерживал девочек, которым на тот момент было 14 и 17 лет, в сыром подвале и принуждал заниматься с ним сексом. Спустя 1312 дней заточения девушек освободили, а Мохов, получивший прозвище «скопинский маньяк» отправился в колонию строгого режима. Спустя 17 лет он вышел на свободу и стал героем фильма Ксении Собчак — видео подверглось шквалу критики.

Елене Самохиной тяжело говорить о прошлом — своё первое интервью о произошедшем она дала только весной 2021 года. А Екатерина Мартынова, хоть и тоже с трудом, делится своим опытом в надежде, что сможет помочь другим жертвам насилия. Так появилась книга «Исповедь узницы подземелья», где героиня подробно описала дни в заточении и рассказала, что помогло ей не потерять себя.

Читать

«Я просто его жалела»

— Вы когда-нибудь чувствовали себя счастливой?

— Да, когда я была не дома.

— Есть видео, на котором вы поёте, а ваш отец играет на гитаре. Вы там выглядите счастливым ребёнком (мы не можем опубликовать это видео, чтобы не мешать работе следователей. — RT).

— Я научилась притворяться. Когда не было постели, я переключалась. Я воображала себе, что всего этого нет: всё хорошо, всё как у нормальных людей. Я каждый день себе повторяла это. Я старалась сразу же перечёркивать, нажимать delete. Стираешь из памяти то, что было вчера. Я так хорошо научилась сама себя убеждать, что иногда с трудом восстанавливала события предыдущих дней.

— Как часто всё это происходило?

— Сегодня у вас есть проблемы с интимной жизнью?

— (После паузы.) Есть. Чисто психологических проблем, в голове, очень много.

— Вы обращались к специалистам? 

— Да. Говорят, мне нужно выработать отторжение ко всему, что было в моей жизни. Чтобы у меня не возникало жалости. Будет очень долгая психологическая работа и медикаменты.

— О какой жалости идёт речь?

— Это всё происходило из жалости к нему. Мне было около 13 лет, когда он рассказал довольно тяжёлую историю из своей жизни. Родители, которые пили постоянно. Брат, который над ним издевался.

— У вашего отца не было проблем с алкоголем и наркотиками?

— Нет, он никогда сам не пил и не курил. В детстве он убегал из дома — от всего этого… И когда он мне рассказывал, он плакал. Я просто его жалела. Он мне говорил: «Мне это нужно, я тебе не сделаю больно».

— Но есть много других способов. Почему именно с вами?

— Он сказал, что в какой-то момент он начал испытывать ко мне влечение. Говорил, что пытался уйти от этого, уходил из дома на какой-то период, ночевал на работе.

— А как он объяснял свой уход вашей маме?

— Честно — не знаю. Мне он об этом не рассказывал. И я не задавалась этим вопросом.

«Мне больно за людей»

Как проект «Тебе поверят» существует с марта 2019 года. Тогда появилась команда, сформулировали основные принципы работы и цели проекта. Общественная инициатива началась чуть раньше. В декабре 2018 года Юля Кулешова публично рассказала, что с 5 до 12 лет подвергалась сексуализированному насилию со стороны отчима. В ответ на признание ей стали писать сотни людей со схожими историями.

«”Тебе поверят” родился из “мне больно”. И это не только про личную боль, но и активистское “больно” за других людей. Было невыносимо от того, как много подобных историй и как сложно пережившим найти качественную помощь», — вспоминает она.  

В проекте работают с узкой проблемой сексуализированного насилия над детьми и подростками и помогают людям, прошедшим через этот опыт. Основная задача – разгрузить от чувства вины, стыда, страха. Сейчас в проекте оказывают помощь 12 психологов, у которых ежемесячно 150-180 бесплатных консультаций, они проводятся как очно, так и онлайн. Из-за большого количества обращений время ожидания может достигать трех месяцев, но очередь двигается. Так как речь идет о взрослых, готовых обсуждать вопросы, связанные с детством, с далеким прошлым, а не с острой кризисной ситуацией, такое ожидание считается допустимым.

Все психологи проходят несколько этапов подготовки: пара собеседований, обучение, работа с наставницей, посещение супервизий и интервизий, чтобы глубже вникнуть в контекст

Важное правило — ограниченный объем работы. Психологи не могут брать больше определенного количества консультаций, обязательно проходят супервизию и личную терапию

Это важно для профилактики выгорания и облегчения соприкосновения с темой насилия.

Себя Юля тоже бережет. После каминг-аута личным опытом пережитого насилия с ней поделились сотни людей. «Моя ресурсность — это моя личная ответственность. Сейчас я по-прежнему понимаю всю несправедливость, абсурдность, безумие насилия, понимаю, какие последствия оно несет для человека. И все же стараюсь аккуратно относиться к своему эмоциональному состоянию, поддерживать себя, минимально впитывать и передавать эти истории в профессиональные руки», — объясняет она. 

С этой осени в проекте стали отдельно работать с подростками. Все сообщения и информация шифруются и анонимны. Новое направление запустили буквально три недели назад, но количество обращений уже большое. В отличие от работы со взрослыми специалистки стараются максимально оперативно выйти на связь, так как ребенок потенциально может находиться в актуальной ситуации насилия.

История Анны

У 29-летней жительницы Петербурга Анны Гулиной уже двое детей. Женщина владеет небольшой лавкой эко-товаров. Анна не скрывает, что в прошлом стала жертвой педофила: об этом знают муж, старшая дочь и подписчики в соцсетях. Несколько лет назад петербурженка открыто рассказала на своей страничке о пережитом в детстве. Родители Анны до последнего не хотели верить дочери, ведь девушка говорит, что педофилом оказался знакомый семьи.

— С чего всё началось?

— У папы был близкий друг, дядя Володя. Они вместе работали инженерами-конструкторами на петербургском заводе им. Карла Маркса. Родители часто ходили в гости к Володе, взяв с собой меня и сестру. У папиного друга не было семьи, в квартире он жил один, у него было удобно устраивать посиделки. Мне тогда было около пяти лет, сестре — девять. Во время таких общих встреч Володя к нам и приставал.

— К тебе и сестре?

— Да. Когда родители сидели на кухне или в гостиной, Володя с нами играл. Знаете, как играют с маленькими детьми: щекотал, подбрасывал. Мы бегали, смеялись. Во время таких игр он залезал руками нам под платья, трогал интимные места. Я сначала и не подумала, что Володя делает что-то не то, а потом просто привыкла. Старшая сестра больше понимала и пыталась сопротивляться, но папин друг ей угрожал. Он говорил, что сестре никто не поверит, что её выгонят из дома, если она кому-нибудь расскажет.

— Родители ничего не видели?

— Нет, они думали, что мы весело проводим время с их другом. В один момент Володя заперся со мной в туалете, начал показывать мне свой член. После этого даже я, пятилетняя, забеспокоилась — дальше я старалась не отходить от родителей, когда мы были в гостях у Володи. Мне кажется, к сестре он приставал больше. Для неё это до сих пор больная тема, она даже мне не рассказала всего, что с ней делал Володя.

Также по теме

«Ты привыкаешь, если тебя учат этому с детства»: RT поговорил с жертвой сексуального насилия в семье

Тема домашнего насилия остаётся табуированной в современном обществе: жертвы зачастую не знают, к кому обратиться за помощью. Особая…

— Ты ничего не рассказала родителям?

— Нет. У нас не сложились доверительные отношения. Папа был из тех, кого называют домашним тираном. Мама старалась ни во что не вмешиваться. Мне было уже 14 лет, когда я рассказала папе о том, что его друг — педофил. Мы вдвоём поехали куда-то на каникулы. Он мне тогда не поверил — сказал, что у меня подростковые загоны.

— Как и когда закончились приставания к вам?

— В какой-то момент отношения папы и Володи охладели, мы перестали к нему ездить в гости всей семьей. Больше папин друг к нам не приставал.

— Ты не хотела найти и наказать этого Володю, когда выросла?

— Мне было 15 лет, когда он умер. Честно сказать, я тогда испытала облегчение. Сейчас у меня нет какого-то желания мстить за детские обиды. Мама, хоть и не сразу, но поверила мне. С папой я последние годы не общаюсь, могу лишь надеяться, что он принял мои слова всерьёз.

— У тебя двое детей. Ты их как-то готовишь к возможной встрече с педофилом? Ты лучше других знаешь, что от этого никто не застрахован.

— Старшей дочери сейчас девять, она уже в пять знала, что никто не имеет права прикасаться к ней без её согласия. Секспросвет — одна из главных наук в нашей семье. Дочь знает, как называются половые органы, откуда берутся дети, почему взрослым дядям нельзя лезть под юбку к девочкам. В доме много книг для детей про половое созревание. Я уверена, что когда дочь подрастёт и начнёт общаться с мальчиками, она не наделает глупостей.

— Тебя же так не воспитывали? Ты сейчас даёшь детям знания, которых сама была лишена?

— Правильно. В моём детстве на тему секса было наложено табу. Господи, мне мама даже про месячные ничего не говорила. Когда у меня начались первые критические дни, мне всё объясняла старшая сестра.

Младшему сыну Анны сейчас три года. Родители планируют года через два и ему всё объяснить про отношения мужчин и женщин.

История сексуальных маньяков — мамаши и сына

«А давай, сынок, отомстим бабам!» Видимо, нечто такое сказала Соня Слосон своему сынку Патрику, после того, как в ходе медицинского исследования выяснилось, что её «малыш» болен СПИДом.

Маньяки Патрик и Соня Слосон.

Как бы то ни было, по признанию самой 61-летней жительницы города Ардмор, штат Оклахома, США, именно она «предложила Патрику развеяться, покатавшись на машине, и приглядеть будущую жертву». Что и было сделано: налив рыдающему сынку стаканчик виски, мама села за руль, не забыв положить в бардачок пистолет. И пока Патрик пил, наслаждаясь поездкой по родному городу, высмотрела для него жертву — незнакомую 33-летнюю женщину, выходившую из супермаркета. Направила на нее пистолет и отконвоировала в автомобиль. Пока Соня рулила домой, Патрик «просто» держал жертву под прицелом. А вот дома «раздухарился» и изнасиловал пленницу под чутким материнским присмотром. Видимо, это зрелище так воодушевило старушку, что после сынка, она занялась с несчастной женщиной лесбийским сексом, приказав Патрику «пристрелить эту тёлку, если будет сопротивляться». Жертву преступники, насиловали в течение нескольких дней, но, в конце концов, отпустили, пытаясь нагнать на неё страху, угрожая убийством, в случае её заявления в полицию. Однако, женщина поспешила прямиком именно туда, как вырвалась от маньячной парочки. В ходе медиционского освидетельствования выяснилось, что женщина заразилась во время изнасилования СПИДом. Что касается мамы и сына Слосонов, суд над ними состоялся осенью 2012 года. Государственный обвинитель потребовал для обоих пожизненного заключения в тюрьме, что в итоге и было присуждено маньякам.

«Пугают, что отправят в детский дом»

«Случай Лены — классический, — говорит Анна Левченко, руководитель Мониторингового центра по выявлению опасного и запрещённого законодательством контента. — Такое встречается в тех семьях, где нет доверительных отношений между матерью и ребёнком. Мать не верит дочери (как правило, речь идёт именно о девочках) до последнего. Бывает, что матери закрывают на это глаза ради мужчины, ради сохранения отношений. При этом девочки почему-то чувствуют себя ответственными за брак родителей и боятся разрушить семью, рассказав про домогательства со стороны отца или отчима. Поэтому, как правило, в семье такие дети поддержки не находят».

«Это реальные случаи. Например, так было год назад в Москве, — продолжает Анна. — Директор школы обратилась в правоохранительные органы, но мать запугала дочь до такой степени, что девочка тут же изменила показания, сказала, что ничего не было. Девочке на тот момент исполнилось 16 лет. Насиловал её отчим с восьми лет. Почему она решила обо всём рассказать? Её родной сестре тоже исполнилось восемь, она заметила, что отчим стал приставать и к младшей. То есть себя защитить она не смогла — хотела помочь хотя бы сестре. Мать в ярости бросилась на неё, на учителей, на директора. Я при этом присутствовала, видела своими глазами. Люди из Следственного комитета и с Петровки (ГУ МВД по Москве. — RT), которые занимаются такими случаями, пообщавшись с девочкой, в один голос сказали, что на 99% уверены: она не врёт. Но ничего сделать не могли, потому что девочка меняла показания. В итоге всё-таки дело дошло до задержания. Мать до последнего защищала педофила-сожителя».

«Иногда школьные психологи или учителя начинают пугать тем, что ребёнка изымут из семьи и отправят в детский дом, — говорит Левченко. — У нас был случай, когда 15-летняя девочка рассказала учительнице о домашнем насилии. На что та ей ответила: «Ты самая обеспеченная в классе, тебе все завидуют, а что случится, если папу отправят в тюрьму, а маму лишат родительских прав?» В итоге девочка продала всех своих дорогих кукол, собрала около 15 тыс. рублей и убежала к бабушке в Барнаул, живёт теперь у неё».

По мнению Анны Левченко, необходимо открывать центры для жертв сексуального насилия, где ребёнок или подросток может пройти курс реабилитации с помощью медиков и психологов. Сейчас таких центров очень мало.

«Необходимы беседы в школах о личных телесных границах, о том, что такие действия со стороны взрослых ненормальны, — считает Левченко. — Дети, в отношении которых совершается сексуальное насилие с раннего возраста, просто не знают, что такое норма, они могут не осознавать, что они жертвы. Также нужно объяснять, что есть бесплатная юридическая и психологическая помощь».

Как защитить ребенка от педофила?

«Самое главное — между родителями и их чадом должно быть доверие. Если ребёнок просто боится откровенничать с папой и мамой, то и про педофила он может умолчать. Ведь ребёнку непонятно: будут его ругать или нет, — пояснила RT детский психолог Ольга Осипова. — Растлитель может запугать жертву, запретить говорить со взрослыми о домогательствах. Родители должны объяснить ребёнку, что его никогда не будут ругать за рассказ о возможных приставаниях. Детям с раннего возраста надо объяснять, что тело принадлежит только им. Взрослые, кроме мамы и папы, не имеют права трогать интимные места. Остальные должны спрашивать разрешения. Без минимального сексуального просвещения тут не обойтись — придётся рассказать про половые органы, интимные места и то, почему касаться их без позволения нельзя. К сожалению, универсального совета на все случаи жизни нет. Понятно, что ребёнка трогать всё равно будут: воспитатели в саду, учитель музыки — поправить осанку, положение рук… Ребёнку стоит рассказывать о каждом таком случае, а родителям — отдельно их разбирать, хваля чадо за откровение».

Похожие записи:

Интересные каналы в телеграм Одеваем новорожденного зимой на прогулку в мороз и при плюсовой температуре Женское либидо 3 стратегии, которые заставят ваши кактусы цвести Какие продукты дольше всего хранятся. 18 продуктов, которые можно хранить очень долго 250 книг, которые стоит прочесть детям от 0 до 10 лет